ПОИСК
Спорт

Трехкратный олимпийский чемпион по хоккею анатолий фирсов: «я знал владимира высоцкого десять лет, но о его пристрастиях к спиртному даже не догадывался. Может, он стеснялся меня, а может, просто был уверен, что я не составлю ему компанию»

0:00 4 лютого 2000
Інф. «ФАКТІВ»

Анатолия Фирсова часто называли хоккейным Пеле. Однако король футбола может позавидовать количеству медалей, завоеванных самым титулованным советским хоккеистом. Трижды Фирсов выигрывал Олимпиаду (три олимпийских «золота» еще находятся в коллекции Третьяка, Давыдова и Рагулина), 8 раз — чемпионат мира, 7 — чемпионат Европы. В составе ЦСКА хоккеист стал девятикратным чемпионом СССР. Трижды Фирсова признавали лучшим нападающим чемпионата мира и лучшим спортсменом СССР, шесть раз — лучшим хоккеистом СССР. Добиться таких результатов пока не удавалось никому, и не исключено, что не удастся и впредь.

По завершении хоккейной карьеры Фирсов чем только не занимался: был тренером, депутатом Верховного Совета СССР, возглавлял фонд помощи детям-инвалидам. На этой неделе прославленный хоккеист отметил свой 59-й день рождения.

«Коньки, в которых мы начинали играть в хоккей, прикручивались прямо к валенкам»

- Анатолий Васильевич, каким был ваш путь в большой хоккей?

- Родился и вырос я в Москве, жил возле стадиона «Алмаз», там и проводил свое свободное время. Летом мы играли в футбол, баскетбол, зимой — в русский хоккей. Именно хоккеем с мячом я и стал поначалу заниматься. В 11 лет я играл за юношеские команды, а года через два соревновался уже со взрослыми.

РЕКЛАМА

- А как состоялся переход из одного хоккея в другой?

- Дело в том, что в хоккей с шайбой сначала перешел мой тренер Александр Николаевич Игумнов. Видимо, он увидел во мне талант к маленькому хоккею (как его тогда называли) и переманил меня к себе в команду.

РЕКЛАМА

- И сколько вам тогда было лет?

- Если мерять по сегодняшним возрастным меркам, когда в хоккейную секцию приходят еще дошкольниками, я тогда был уж чуть ли не стариком  — мне исполнилось 16 лет.

РЕКЛАМА

- Наверное, догонять сверстников в мастерстве было нелегко?

- Вы знаете, ведь тогда многие в хоккей с шайбой пришли, как и я, из русского хоккея. Судите сами: с хоккея с мячом начинали такие мастера, как Виктор Куськин, Виктор Якушев, Вячеслав Старшинов, Борис Майоров, с именами которых связаны победы сборной СССР на девяти чемпионатах мира подряд. Русский хоккей очень здорово меня закалил. Ведь в него играют на площадке длиной в сто метров. Приходится много перемещаться, находиться в постоянном движении. Благодаря этому мне не сложно было, когда я перешел в хоккей с шайбой, не меняясь, играть по 3--4 минуты, сохраняя при этом высокий темп.

- Но ведь между двумя хоккеями довольно большая разница, совсем другие навыки…

- Определенные навыки хоккея с шайбой у меня тогда уже были. Хотя я всерьез и занимался русским хоккеем, но по вечерам часто выходил во двор, где в свое удовольствие играл в хоккей с шайбой. Тогда в магазинах даже клюшек еще не было, ведь после войны хоккей с шайбой у нас только стал развиваться. Поэтому я брал простую палку, прибивал к ней фанерку и на лед.

- А какие тогда были коньки?

- Таких коньков, на которых я начинал играть в хоккей, сейчас даже в музеях не встречал. Они прикручивались прямо к валенкам.

- Расскажите, а как вы попали в ЦСКА?

- Все произошло довольно просто. Мне было 19 лет, и я играл за «Спартак». Пришло время служить в армии, а тренеры ЦСКА как раз положили на меня глаз. Я тогда очень не хотел идти в ЦСКА, три дня прятался у своего тренера Александра Новокрещенного. Но когда пришел домой, там меня уже ждали военком и начальник отделения милиции. Мы поехали в военкомат, мне оформили все документы, и в этот же день я уехал в Ригу играть за свою новую команду. В матче с рижанами, кстати, я забросил две шайбы, благодаря которым ЦСКА и победил — 4:2.

«Тарасов выгонял меня из зала»

- Нагрузки Тарасова вам не показались неимоверно большими?

- Поначалу, не скрою, было очень тяжело. Когда я пришел в ЦСКА, весил 68 кг. Тарасов сразу сказал, что такая комплекция для хоккея не подходит. Через полгода я набрал больше пяти килограммов мышечной массы и мог уже вести силовую борьбу против любого соперника. За всем этим стояли изматывающие трехразовые тренировки. Однако я никогда не жаловался, наоборот, часто приходил на тренировки за час до начала, а уходил позже всех. Порой, Тарасов даже выгонял меня из зала.

- О Тарасове говорят по-разному. Одни называют его величайшим тренером, другие — едва ли не тираном. Расскажите о нем поподробнее.

- Тарасов — человек, которого я всегда ставил в пример. Да, Тарасов был строг, подчас даже жесток. Я бы даже назвал его в какой-то степени диктатором. Даже когда мы выигрывали по несколько чемпионатов мира, Олимпиад, Тарасов продолжал держать нас в ежовых рукавицах. Он был фанатично предан хоккею и ради достижения поставленной цели он не жалел ни себя, ни других. Никогда не забуду матч ЦСКА со «Спартаком», когда судьи ошиблись и засчитали в наши ворота гол, забитый не по правилам. Тарасов на полчаса увел команду со льда и не подчинялся ни начальнику клуба, ни министру обороны, ни председателю спорткомитета, которые требовали продолжения матча. Сдался только тогда, когда ему передали личную просьбу самого Брежнева о возвращении команды на лед. Тарасов жил хоккеем. Ему не нужны были ни деньги, ни другие материальные блага. Получив двухкомнатную квартиру, он прожил в ней всю жизнь.

Помню, после победы на Олимпийских играх 64-го мы должны были ехать на игру в Горький. Не было билетов ни в купе, ни в плацкарте. Тарасов решил, что его команда может поехать и в общем вагоне, несмотря на заслуги и популярность. К тому же иногда стоит, считал наш тренер, вернуться в ту жизнь, которой жили простые граждане. И никто из нас не возмущался: если тренер сказал, значит так и надо.

- Говорят, вы у Тарасова были любимцем.

- Не буду этого отрицать. В войну я потерял отца, поэтому Тарасов относился ко мне чуть помягче, чем к другим. Он не только научил меня играть в хоккей, но и заставил учиться. Сначала я закончил десятилетку, поскольку до прихода в ЦСКА у меня за спиной было всего семь классов (с 15 лет я уже работал то подсобным рабочим, то слесарем, то упаковщиком), потом институт, затем высшую школу тренеров. За многое я благодарен ему. И никогда я не пользовался у Тарасова льготами на тренировках. Тем более, что с меня он требовал больше, чем с других.

«Разница в зарплате советского и канадского хоккеистов была очень большой»

- Наверное, свободного времени у вас практически не было…

- По сути, мы были настоящими профессионалами. 11 месяцев в году мы жили на сборах, проводя по три тренировки в день. Выходные случались крайне редко. Канадские же хоккеисты, например, жили дома, у них не было жестких рамок. Зато разница в зарплате советского хоккеиста и канадского была очень большой.

- Это правда, что в ЦСКА очередное воинское звание присваивалось за победы на крупных турнирах?

- Абсолютно верно! За победы на чемпионатах мира, Олимпиадах нам присваивали как очередные, так и внеочередные звания, вручали награды. Раз в году на две недели нас вывозили за город, где учили стрелять, читали какие-то лекции. Однако, по большому счету офицерами мы были, как говорится, для зарплаты. К ставке хоккеиста нам прибавляли до 220 рублей офицерских, выдавали специальные пайки. Так что зарабатывали мы куда больше, чем представители других клубов.

- Как относился Тарасов к нарушителям режима?

- С нарушителями Тарасов поступал очень жестко, применяя к ним целый ряд наказаний. Во-первых, штрафовал. Ставка у нас по тем временам была высокая — 380 рублей. За выкуренную сигарету или выпитую рюмку водки зарплата урезалась до 160 рублей. Кроме этого, нарушитель лишался выходных, получал порцию дополнительных упражнений.

- А вы не нарушали режим?

- До 28 лет — нет. Тарасов это прекрасно знал, поэтому и доверял мне. Он довольно часто отпускал меня в кино, в театры.

«Стать сыну заурядным игроком я не разрешил»

- А какому театру вы отдавали предпочтение?

- В свое время я просмотрел почти весь репертуар Театра на Таганке, посещал также театры Вахтангова, Сатиры и другие. Был близко знаком с Володей Высоцким. Любопытно, что после смерти Высоцкого многие говорили, что он много пил. Я знал его 10 лет, но о пристрастиях к алкоголю и не догадывался. При мне он ни разу не выпил даже шампанского. Может, он стеснялся меня, а может, просто был уверен, что я не составлю ему компанию. Вообще, друзья-актеры давали мне блестящие уроки театрального мастерства. У них я научился быть актером на льду. Бывало, в единоборстве с соперником я мог так красиво упасть, сделав при этом соответствующую гримасу на лице, что судья, не раздумывая, отправлял моего визави на скамейку штрафников.

- Анатолий Васильевич, знаю, что женились вы рано. Как произошла встреча с вашей будущей женой?

- Познакомились мы случайно. Мне тогда было 18 лет, и работал я в артели. Однажды туда пришла навестить своего отца симпатичная девушка. Звали ее Надей. А через несколько дней я пригласил ее покататься на пароходе. Там я немного выпил — тогда о карьере хоккеиста я еще и не мечтал — и пообещал своей спутнице, что через месяц она непременно станет моей женой. Через полтора месяца мы расписались.

- Супружеская жизнь не мешала вашей карьере?

- Наоборот, во многом благодаря женитьбе я и достиг того, чего достиг. Не исключено, что если бы я остался холостым, то мог бы и растранжирить свое мастерство. Когда у тебя семья — спешишь домой к жене, к детям. Когда же ты один, то, как правило, попадаешь в компанию таких же холостяков, с ними идешь в ресторан, выпиваешь…

- А чем занималась ваша супруга?

- Надежда окончила педагогический институт, работала в ГОРОНО, в МГУ. Воспитывала детей и внуков.

- Будущих спортсменов?

- Я хотел, чтобы сын тоже был хоккеистом, но стать выдающимся мастером у него не получилось. Быть заурядным игроком я ему не разрешил. Он закончил институт физкультуры, работал детским тренером в ЦСКА, пока его (как и меня в свое время) не выгнали из армии. Так что с хоккеем у него не сложилось. Вот может, внук пойдет по моим стопам. Сейчас Толе шесть лет, он только начинает кататься. Старший внук занимался каратэ, получил даже черный пояс. Сейчас поступил в Академию МВД. Внучка Надя занимается фигурным катанием. В общем, у меня спортивная семья.

«Однажды нам поступило указание проиграть чехам. Но мы не подчинились»

- Вернемся к вашей карьере. Когда вы стали игроком сборной СССР?

- В 63-м вся Федерация хоккея была за то, чтобы я уже играл в сборной. Но Тарасов меня не взял, сыграв тогда на моем самолюбии: он был уверен, что я буду тренироваться с еще большим усердием, чтобы позже попасть в сборную. Лишь через год я дебютировал в ее составе и выступал в ней до 1972-го года.

- В 1972 году на Олимпийских играх в Саппоро в символическую пятерку турнира включили первую пятерку сборной СССР…

- Да, такое случилось впервые в истории и, думаю, больше никогда не повторится.

- Расскажите о ваших партнерах.

- С Володей Викуловым и Виктором Полупановым я стал играть еще с 66-го. У нас было великолепное взаимопонимание, и все думали, что мы всегда будем играть вместе. Но через некоторое время Полупанов, возможно, не выдержав испытания славой, стал регулярно нарушать режим, и Тарасов вскоре отчислил его из команды. Третьим к нам с Викуловым стали ставить разных хоккеистов. В 72-м нашим партнером стал Валерий Харламов — замечательный нападающий! Жаль, что с ним мне удалось поиграть всего один сезон…

- А какие команды в то время были вашими основными соперниками?

- Сборные Канады, Чехословакии, Швеции, Финляндии. Тяжелее всего нам приходилось с командой Чехословакии. В 68-м мы играли счехами и, в связи с обострением политической обстановки в этой стране, наше правительство дало нам соответствующие указание: «Выиграйте, но ни в коем случае не трогайте их и пальцем». А как можно играть в хоккей, не применяя силовых приемов?! Однажды поступило указание проиграть чехам для того, чтобы они завоевали бронзовые медали — наша команда уже досрочно стали чемпионами. Но мы не подчинились и выиграли. В результате премий, нас лишили положенных за победу на чемпионате.

«Для нашего правительства я стал чуть ли не врагом N1»

- Почему вас отчислили из команды?

- Потому что для нашего правительства я стал чуть ли не врагом номер один. Я был тогда гораздо популярнее многих правительственных чинов. Нас знали в Чехословакии, Швеции. В любой хоккейной стране официальные лица в первую очередь подходили к нам, хоккеистам, и только потом — к членам Политбюро. Естественно, руководителей нашей страны это сильно задевало. Они прилагали все усилия для того, чтобы нас поставить на место. И вот однажды, буквально через час после того как в Кремле Леонид Ильич Брежнев вручил мне очередную правительственную награду за победу на Олимпиаде, я узнал, что меня не включили в сборную, которая через месяц должна была выступать на чемпионате мира в Праге.

- Что же было дальше?

- На следующий год я с молодежью съездил в Канаду, там на меня вышли представители сразу нескольких клубов НХЛ: «Монреаля», «Бостона», «Ванкувера». Я дал согласие выступать за одну из команд в том случае, если канадцам удастся получить разрешение у советского правительства на мой отъезд. Когда хоккейное руководство узнало о моих планах, сразу же направило письма Косыгину и Павлову. В результате, мне запретили выезжать за рубеж, играть за ЦСКА.

- Чем вы занимались после завершения хоккейной карьеры?

- В своем Кировском районе я организовал детско-юношескую спортивную школу. Там было свыше 20 секций, занималось около двух тысяч мальчишек и девчонок. В 1989 году меня выдвинули в народные депутаты. Так я стал заниматься политикой.

- Вы часто ходите на хоккей?

- Практически, не хожу. На тот хоккей, который я видел три года назад, мне было стыдно смотреть.

- Чем вы занимаетесь сейчас?

- Совсем недавно я баллотировался в народные депутаты, но меня полностью «задавила» партия «Отечество — вся Россия». Сейчас я являюсь членом комитета здравоохранения и спорта, а также вхожу в комитет по культуре и туризму. Это общественная работа. За нее я денег не получаю.

- А какой у вас источник доходов?

- В основном — пенсия. Правда, я часто выезжаю в Чехию, Испанию, Швейцарию, Германию, Францию, где консультирую, провожу тренировки. Однако большого удовольствия это мне не приносит. Я хотел бы работать с российскими хоккеистами. Планировал открыть свою школу, но идти навстречу мне пока не хотят. Я не прошу денег — хочу только, чтобы открыли школу Анатолия Фирсова. Пока в ответ — тишина…


«Facty i kommentarii «. 4 февраля 2000. Спорт

1181

Читайте нас у Facebook

РЕКЛАМА
Побачили помилку? Виділіть її та натисніть CTRL+Enter
    Введіть вашу скаргу
Наступний матеріал
Новини партнерів